1. Когда сейчас перечитывал, обнаружил, что сон Ставрогина очень кинематографичен. Сразу представляется сцена из какого-нибудь фильма Янчо или Фабри: древняя Греция, лето, зелень, хороводы из обнаженных древних гречанок, камера наезжает на зеленый куст, лист крупным планом, на нем красный паучок, камера отъезжает — и мы оказываемся в Петербурге, девочка Матреша грозит кулачком.
2. И кроме того, этот же сон поразительно похож на сон замерзающего Ганса Касторпа из "Волшебной горы" Томаса Манна. Причем прямое влияние практически невероятно: первая публикация главы "У Тихона" — это 1922 год, первая публикация в немеком переводе — в том же 1924 году, когда "Волшебная гора" была опубликована.
